Первый удар был направлен в живот. Лиза не хотела убивать Викторию сразу. Сначала хотела помучить…

Когда нож впился в живот, Виктория дрогнула от острой боли, что пронеслась по всему телу. Второй удар пришёлся в плечо, и ещё одна волна боли пробежала.

Лиза наслаждалась каждым мгновением. Она довольно улыбалась оттого, что наконец-то могла отомстить сестре.

Ощущая, как жизнь вытекает из неё, Виктория облегчённо подумала: «Наконец-то всё закончится…» И тут она почувствовала, как внутри её кристалла пробуждается сила, которая была ей неведома до этого момента. Эта энергия была иной, её свечение и вибрации совершенно отличались от чистой магии света.

Виктория ощутила, как паралич отступает, и рефлекторно подняла руку, останавливая нож, нацеленный в её сердце. Лиза, увидев это, отступила. Её лицо исказилось от удивления и ярости. Она не могла понять, что происходит, но даже не думала останавливаться. Разорвав дистанцию, уже приготовилась к новой атаке.

Виктория, вставая, собрала последние крохи магии света и взмахнула рукой, чтобы отправить простой разрез, который должен был утихомирить её сестру. Однако новая сила бурным потоком устремилась в её руку, и мощная световая линия понеслась вперёд на огромной скорости. Виктория застыла, наблюдая за всем словно в замедленной съёмке.

Елизавета инстинктивно выставила защиту. Яркая вспышка света и барьер, который должен был остановить удар, не выдержал.

Свет рассеялся. Елизавета стояла неподвижно. В её глазах ещё была видна ярость, но она медленно поглощалась пустотой… Артефакт выпал из руки Лизы, затем с глухим стуком упал нож.

Виктория с ужасом смотрела, как на шее сестры медленно появляется тонкая кровавая линия. Эта линия расширялась, становясь всё больше и ярче, а затем в одно мгновение голова Елизаветы отделилась от её тела и с глухим ударом упала рядом.

Всё, что произошло после этого, Виктория видела, как сквозь туман. Время словно потеряло смысл.

«Я… убила…»

Цвета вокруг померкли, а звуки стали приглушёнными. Ледяной ужас охватил Викторию, пробирая до самых костей. Она дрожала и, мелко покачивая головой, бормотала: «Нет… Нет…»

Виктория не заметила, как отец подошёл к ней. Она очумелыми глазами уставилось в лицо, искажённое яростью и отвращением. Константин холодно вынес приговор, стерев её синхронизацию так же, как он это сделал с Юреном. Его глаза горели презрением. Не сказав больше ни слова, он выгнал её из рода, словно ненужную вещь.

Виктория шла по коридорам особняка, не понимая, куда направляется. Её тело двигалось само по себе, словно кто-то другой управлял им. Всё вокруг казалось нереальным, как в кошмарном сне. Она даже не заметила, как оказалась на пороге Марка Эфира. Она стояла бездвижно и в недоумении пялилась на дверь, пока её дядя не постучал.

— Прошу тебя, Марк… Прошу… — устало говорила Виктория дрожащим и полным отчаяния голосом. — Я сделаю всё, что ты хочешь. Прошу, прими меня… Меня и дядю в свой род. Прошу!..

Глаза девушки закрылись, и она, потеряв сознание, обмякла у меня на руках.

Молча смотрел на бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле.

Вздохнул и перевёл взгляд на Юрена. Глаза его горели желанием броситься к племяннице на помощь, но у него не было на это сил: ему с трудом удавалось просто стоять.

— Торс, отнеси её в одну из комнат, — сказал я, передавая Викторию на его могучие руки.

Громила аккуратно принял девушку и, не говоря ни слова, начал подниматься по лестнице. Юрен сделал шаг, чтобы последовать за ними, но я остановил его жестом. Нужно прояснить ситуацию, прежде чем принимать какие-либо решения.

Я взглянул на телохранителя, пытаясь понять, что на самом деле происходит. Юрен выглядел так же скверно, как и Виктория. Но не очередная ли это уловка, чтобы подобраться ко мне и нагадить? В последнее время их было крайне много… И не думаю, что Лучистовы возьмут и остановятся.

Юрен, почувствовав мой пристальный взгляд, собрался с духом и заговорил.

— Господин Марк, — тихо начал он, потупив глаза. — Виктория… Она лишилась синхронизации. Её отец… Он выгнал её из рода.

Я внутренне напрягся, услышав эти слова. Как я мог не заметить этого сразу?

— За Вику назначена награда, — практически шёпотом продолжил Юрен. — Если она появится в Бургасе, её убьют. Уверен, что многие аристократы захотят сначала повеселиться вволю с госпожой, прежде чем её прикончить. У нас нет другого выхода. Только если мы станем частью вашего рода, она будет в безопасности. Вы человек чести, и я подумал, что вы нам поможете.

Мужик замолчал, и воцарилась напряжённая тишина. Я смотрел на него, пытаясь уловить хоть намёк на ложь или манипуляцию. Но его глаза, наполненные болью и отчаянием, не обманывали. Этот человек был готов на всё, чтобы защитить свою племянницу.

— Ей на грудь, рядом с кристаллом души, поставили клеймо предательницы, — сквозь сжатые зубы добавил Юрен.

В его голосе звучала горечь, смешанная с болью как физической, так и душевной. А этот мужик действительно переживает о ней, как о своей дочери…

Затем, скрипя зубами, Юрен распахнул свою рубаху и показал на своей груди символ. Это был круг с замысловатым символом внутри, выжженный прямо на коже.

Лок, который, казалось, внезапно появился рядом со мной, сказал:

— Для любого рода позор иметь таких людей у себя. Давно не встречал такого… Это клеймо ставят лишь из лютой ненависти.

Взгляд Юрена, полный безысходности, встретился с моим.

— Это не просто клеймо, — добавил Лок, мне на ухо шёпотом. — Это метка, которая передаётся через поколения. Даже потомки тех, кто носит это клеймо, будут презираемы и отвергнуты.

Пока я пытался переварить сказанное, Юрен внезапно рухнул на колени передо мной, отчаянно умоляя за себя и Викторию.

— Встань, — сказал я. — Условия простые: клятва верности с тебя и с племянницы. И тогда вы можете оставаться здесь.

— Я согласен! — ответил он мгновенно. — И моя… — Юрен замялся на мгновение. — Она тоже.

Кивнул и подвёл Юрена к стойке. Взял кинжал, что лежал там, и порезал свою ладонь. Кровь медленно стекла по руке и капнула на пол, оставив тёмное пятно. Юрен повторил мой жест. Его руки не дрогнули, но я заметил, как напряжены его мышцы. Капля крови упала рядом с моей, и пол мгновенно впитал её.

— Я, Юрен Лучистов, клянусь служить Марку Эфиру, выполнять его приказы и не замышлять ничего против него ни словом, ни действием, — произнёс он твёрдо, — если он примет в свой род меня и Викторию Лучистову.

Я направил эфир в свою ладонь, активируя связывающую магию. Кровь на полу начала светиться, становясь ярче с каждой секундой.

— Я, Марк Эфир, клянусь принять в род Юрена Лучистова, защищать его и помогать стать сильнее. Если Виктория Лучистова принесёт такую же клятву, то я приму в род и её, — произнёс я, чувствуя, как сила клятвы обретает форму.

Кровь вспыхнула, словно пламя, и я направил свою энергию в тело Юрена, чтобы закрепить клятву, опутав его кристалл души. Затем я создал шарик-привязку у себя и добавил его к уже существующей связи с братьями.

Когда свет окончательно погас, Юрен устало выдохнул. Напряжённые мышцы расслабились, словно с его плеч гора упала.

Перед тем как отпустить Юрена на отдых, я положил руку ему на плечо и выпустил немного энергии, чтобы проверить его состояние. А потом провёл синхронизацию. Мужик мгновенно сжался, а его лицо исказилось от неожиданности. Он повернул ко мне голову и замер со страхом и в то же время с удивлением в глазах.

— Как ты создал мне новый Оркан, — спросил он.

— Секрет рода, — подмигнул я, стараясь придать своим словам загадочности. — Всё, можешь отдыхать.

— Но он… — Юрен замолчал на пару мгновений, хлопая глазами. — Он не основан на свете… Как?.. Этого не может быть…

Лок, стоявший рядом, хищно улыбался, явно наслаждаясь замешательством Юрена. Я лишь пожал плечами, как будто всё происходящее — обычное дело, и направился в комнату, где лежала Виктория.